осторожно. Очень грязно!На весь остаток в половую жизнь
Запомнилась ты мне, Грязнова Люба.
Я зелен был, всёеблющ без резин,
Лобки ероша по-босяцки грубо.
Драл пэтэушниц, оглушив бухлом,
В парадных жопой подоконник грея,
Сжигая треньем в похоти сверло,
Рискуя стать адептом гонореи.
Средь шумной дискотеки как-то раз,
Когда я был упорот на две трети,
Ты мною почему-то увлеклась,
С восторгом сучьим, в пику Гарбо Грете.
Потом тебя до дома провожал
По улицам остывшим и безлюдным.
А проводив, удар как бог держал,
Попав на тёрки к гопникам паскудным.
Была ты старше, опытней, мудрей,
Ни дать, ни взять — гетера или гейша,
Учившая вкушать любви амбрэ,
А не сношать скотом в пучинах трэша.
Я часто задавал вопрос себе:
С какой планеты ты, Грязнова Люба?
С «Пинк Флойдом» и Бодлером нараспев,
С накуркой в хлам и хваткою суккуба?
Мы выпивали дни в один глоток,
За сплавом душ не ведая секретов.
Просачивались страстью между строк,
Тиснённых серым, ханжеских запретов.
Но всё имеет выхлоп и конец —
Я в армию ушёл, а ты осталась.
Туда ты не писала писем мне.
И, выйдя замуж, в Израэль съебалась.
* * *
Сменив Любовь, на кошелёк жида,
Нисколько на тот счёт не огорчилась.
Ушла бесследно, как в песок вода,
И даже голой больше не приснилась.
(с)